2000 страниц в электронном виде, полмесяца чтения.

Один из лучших романов, которые я вообще когда-либо читала. Действие развивается на островке около Италии во время Второй мировой. С первых страниц читатель попадает в водоворот армейской жизни американских солдат. В романе действительно много героев, каждый из которых представляется нам определенным образом ровно до тех пор, пока мы не ознакомимся с его жизнью до войны. События в большинстве своем раскрываются как раз через жизненный путь герое, через флешбеки, благодаря чему повествование напоминает фильм.
Нетипичное произведение для послевоенных лет, так как в нем напрочь отсутствует восторг от победы и уничижение противника. В «Уловке-22» противник солдат — их же армейские верхи, ведущие войну нелогично и действующие исключительно из личных побуждений.
На протяжении всего чтения мы сталкиваемся то с солдатом, сидящим на дереве, то с голым при построении. Мы видим скрывающегося майора, живущего дикарем рядового, изгнанного из-за нефти индейца. Это все кажется смешным и нереальным на первый взгляд. Но этот названный абсурдизм имеет более чем логичное обоснование. Нелогичной все равно остается сама суть войны, сводящая с ума солдат. Главного героя Йоссариана можно считать сумасшедшим за все его выходки, но на самом деле это бунт против бессмысленности и жестокости.
В произведении выражение «уловка-22» — это невозможность отказаться от боевых вылетов. По сути это изощренный ультиматум измученным и изможденным солдатам, которым обещали отправку домой — отправку, которая никогда не произойдет. Выражение вошло в обиход у американцев и сейчас означает сложную запутанную ситуацию.
Если бы не программа по литературе, то вряд ли бы узнала о романе. Это однозначно то, что следует прочитать, хотя бы из-за легкого языка и интересного сюжета. Но это, конечно же, многогранное произведение, которое очень легко прочувствовать. Один из лучших романов, которые я вообще когда-либо читала[2].

Атмосферно.
Под настроение.
Послевкусие — надежда и непринятие ситуации.
10/10.

«Некоторые люди страдают врожденной посредственностью, другие становятся посредственными, а третьих упорно считают посредственностями.»

«Он всегда жалел людей, чьи недостатки были не очень велики.»

«Ночь была полна ужасов. Ему подумалось, что он понял ощущения Христа, когда тот шел по миру, как психиатр проходит через палату, набитую безумцам, как обворованный — через тюремную камеру, набитую ворами. Ах, как бы он хотел увидеть прокаженного!»

«Удивительно, как часто люди, оставив деньги, думают, что тем самым они исправили зло.»
Уловка-22